Для должной ясности уже в начале интервью отмечу, что с его героем я знаком достаточно давно, лет 30 - так точно. Гай Франкович - друг, коллега-журналист, общественный активист, блогер и вообще - человек, очень активно живущий и работающий в социальных сетях. Гай, пожалуй, первым крепко увязал в соцсетях три темы, которые более всего определяют его идентичность: еврейскую, идею борьбы израильских ЛГБТ за свои права, и русский язык, которым Франкович владеет в совершенстве, будучи профессиональным переводчиком высочайшей квалификации. В интервью "Вестям" Гай рассказал об обиде на зарубежное ЛГБТ-сообщество, занявшее антиизраильскую позицию после 7 октября, высказался о гомофобии и ее представителях во власти. Поговорили мы и об интересном телеграм-канале, который ведет Гай.
Франкович начал свою работу в соцсетях еще тогда, когда фейсбук находился в пеленках, а инстаграма вообще не было. Его "живой журнал" пользовался в свое время большим успехом не только в русскоязычном Израиле, но и за его пределами. В немалой степени - из-за очень откровенного тона, с которым Гай делился с подписчиками подробностями своей жизни, в том числе довольно личными моментами.
Когда жанр пространных литдыбров сменился более динамичной подачей, предложенной фейсбуком, Франкович открыл свою страницу и там. А в последний год он освоил телеграм, в котором открыл собственный канал - "Квир в Сионе", который он называет "небольшим СМИ". Именно там и представлены три темы, которые больше всего его волнуют.
"Свой телеграм-канал я открыл год с небольшим назад, - рассказал Франкович в интервью "Вестям". - В январе ему исполнился ровно год. Если честно, собственный канал на этой платформе я никогда не планировал, несмотря на большой опыт в организации различных квир-ресурсов - блогов, сайтов и прочее. Был такой русскоязычный проект - aguda.org, который я редактировал. Потом активно сотрудничал с сайтом "Радуга". Всегда очень много писал на ЛГБТ-тематику в ЖЖ, переводил различные материалы, будучи редактором и автором русскоязычных сайтов.
Сейчас я перевожу немало материалов на квир-тематику для "Вестей". Так что какой-то опыт у меня был и есть, и даже не имея постоянной платформы, я продолжал заниматься этой темой, искать интересные тексты и новости. А поскольку мой фейсбук - исключительно личная площадка, который могут читать только френды, я решил, что всем этим материалам - новостям, собственным текстам и переводам, - стоит дать какую-то публичную жизнь".
- Твое решение открыть телеграм-канал совпало по времени с началом работы нового израильского правительства, занявшего более жесткую позицию в вопросах ЛГБТ. Была ли какая-то связь?
- Сложно сказать. Безусловно, какая-то зависимость есть. Но основным толчком, как ни странно, стали события 7 октября 2023 года и война.
- Связь неочевидная, поэтому объясни.
- В первые месяцы после трагедии 7 октября я был шокирован и фрустрирован реакций многих квир-движений и организаций на Западе, которые однозначно заняли сторону ХАМАСа. Они с удовольствием участвовали в антисемитской вакханалии, вместе с другими антиизраильскими, леворадикальными и исламистскими движениями. Для меня это был шок. При этом я прекрасно знал, что часть квир-объединений западных стран придерживаются леворадикальных и постколониальных идей. Но на фоне жуткой трагедии, которую мы пережили, антиизраильская повестка, которая вдруг стала не только не стыдной, но даже модной, меня просто потрясла.
- Это явление распространилось и на русскоязычные ЛГБТ-сообщества в странах постсоветского пространства и за рубежом?
- В самой России после волны гомофобного законодательства многие тематические сайты закрылись, поэтому сказать, что в данное время существует очень много русскоязычных ЛГБТ-ресурсов, нельзя. Немногие оставшиеся перебрались в телеграм, как относительно свободную и неподцензурную платформу. Понятно, что есть и другие русскоязычные ресурсы и организации - в Северной Америке, Германии и других странах. Но они могут работать и в других соцсетях. А в телеграме сложилась в последние 2-3 года своеобразная русскоязычная и эмигрантская экосистема. Это стало особенно бросаться в глаза после начала войны с Украиной. И я естественным образом хотел, что называется, влиться в тренд и стать частью этого явления.
- Но вопрос в том, столкнулся ли ты с изменением отношения к Израилю со стороны русскоязычных квиров?
- Некоторая часть оказалась этому подвержена, но небольшая. Могу сказать, что повального антиизраильского тренда - как на Западе, - среди русскоязычных и российских ЛГБТ-людей я не заметил. Это не западный уровень, где "антиисраэлизм" стал трендом и модой.
Тем не менее, есть определенная прослойка, которая держит нос по западному ветру - и они, конечно, отреагировали. К примеру, существует практически единственный серьезный ЛГБТ-сайт на русском языке - "Парни плюс". На его телеграм-канал подписаны около 30.000 человек. С некоторыми его авторами и редакторами я заочно знаком по фейсбуку. Так вот, после создания своего канала я попросил их познакомить своих читателей с новым и достаточно эксклюзивным ресурсом. Они откликнулись, сделали со мной большое интервью. Так что со стороны редактора проблем не возникло.
- А со стороны других?
- Я столкнулся с одним из парней, который администрирует их телеграм-канал. Молодой человек лет 30, уехавший из России и четко взявший курс по ветру пропалестинской повестки, совершенно смутно представляя себе предмет спора. Потом он написал какой-то не очень умный текст, пытаясь объяснить, почему западные ЛГБТ поддерживают Палестину. В общем, были у меня с ним не очень приятные трения, бывает.
Но тут дело даже не в отдельных личностях: сама тема израильских ЛГБТ и их борьбы за свои права, которая раньше очень интересовала гей-сообщества в странах бывшего СССР, после 7 октября вдруг стала токсичной. Потому что сразу начинается бурление в комментах всей этой молодой и леворадикальной поросли. Авторы просто не хотят связываться.
- Многие израильские гей-активисты, активно контактировавшие с коллегами из-за рубежа, рассказывают о нелицеприятных комментариях и даже прерванных дружеских связях после начала войны. Ты с таким сталкивался?
- Честно говоря - нет. Мои зарубежные контакты в основном виртуальные, через соцсети. Можно, конечно, "послать" и виртуально, но у меня такого не случалось. Еще раз хочу подчеркнуть: российские квиры, с которыми мы знакомы многие годы, а с некоторыми и встречались, когда я бывал в России, настроены менее радикально и поэтому отреагировали более адекватно. У российских ЛГБТ хватает своих проблем и без нас.
- Вопрос квир-идентичности всегда был для тебя одним из главных. Но кажется, что после 7 октября именно еврейская составляющая твоего "я" стала для тебя превалирующей. Это так?
- Несомненно. Я об этом много говорю, пишу и размышляю. Потому что последний год многое изменил в моем сознании и мировоззрении. Будучи израильтянином, живущим в своей стране уже 34 года, я думал, что антисемитизм в мире находится более или менее под контролем, по крайней мере в цивилизованных странах. В России и каких-то государствах Восточной Европы ситуация была похуже, но меня это не слишком беспокоило. Поэтому в свое время меня больше волновала тема гомофобии и квирофобии вообще. Была даже иллюзия, что ЛГБТ-люди - это такие евреи современного мира, испытывающие на себе все "прелести" ксенофобной неприязни и ненависти.
- Но потом случилось 7 октября, и?
- И тогда я понял, что никаких "новых евреев" нет, а ненависть к "оригинальным" старым евреям никуда не исчезла. Что они по-прежнему исполняют свою традиционную роль катализаторов ненависти, громоотвода, в который мировое сообщество выплескивает всю свою мерзость. И поэтому сейчас мои еврейская и израильская идентичность вышли на первый план, но и квир-персона, разумеется, никуда не делась. Просто сейчас это меня занимает чуть меньше.
- Как твое окружение восприняло эту метаморфозу?
- Мой фейсбук находится глубоко под замком, он только для френдов, многие из которых знают меня много лет и воспринимают таким, как я есть - достаточно доброжелательно и с пониманием. А телеграм-канал - он ведь не для общения, это авторская площадка, что-то вроде СМИ. Я публикую там тексты, фотографии, переводы, репортажи - но не веду дискуссии. Я рад, что на него подписано уже более 2000 человек, надеюсь, что со временем их станет гораздо больше .
- Не секрет, что наше правительство не слишком благоволит к квир-персонам: Ави Маоз в министерстве просвещения, ортодоксы со своей консервативной и гомофобной повесткой дня, Бен-Гвир и так далее. С другой стороны - общество занято восстановлением после трагедии 7 октября. Уместно ли сейчас продолжать борьбу за свои права или лучше дождаться других времен?
- Израильские квир-организации достаточно рациональны и очень толково подходят к вопросу борьбы за свои права, используя аргументы, понятные всем. Израильские ЛГБТ-люди глубоко интегрированы в общество, представлены во всех социальных группах, они воюют в рядах ЦАХАЛа. Посмотри, какой импакт получила история Саги Голана - офицера ЦАХАЛа, павшего 7 октября в бою за спасение жителей кибуца Беэри. Саги лишь чуть-чуть не дожил до свадьбы со своим избранником. Эта история даже привела к созданию специального закона о правах вдов и вдовцов погибших в боевых действиях ЛГБТ-людей. За него проголосовало абсолютное большинство депутатов кнессета, включая правых консерваторов. Это один из немногих примеров, когда права ЛГБТ в определенной сфере теперь охраняются законом, а не приняты в результате вмешательства Верховного суда, как это происходит в большинстве случаев.
- Так что борьба за права продолжается?
- Несомненно. Надо понимать, что в любом обществе есть гомофобные и реакционные силы. Но я не пессимист в этом вопросе. Посмотри на состав нынешнего кнессета: как минимум половина депутатов, и не только от левых партий и центра, придерживаются либеральных взглядов: Лапид, Ганц, Либерман, то, что осталось от МЕРЕЦа и Аводы, часть депутатов от Ликуда. Это очень много и совсем не само собой разумеющееся. Я не думаю, что в ближайшем будущем в Израиле начнут оформлять ЛГБТ-браки, но тем не менее - прогресс очевиден.
- Ты наблюдаешь за происходящим в русскоязычном сегменте Израиля уже более 30 лет. Не секрет, что немало репатриантов 90-х привезли в страну гомофобные предрассудки как часть своего советского воспитания. Ситуация со временем начала меняться?
- Это сложный вопрос, и однозначного ответа у меня, пожалуй, нет. Во-первых выросло новое поколение. Даже у так называемых "полуторных" уже гораздо меньше предрассудков по поводу ЛГБТ, эти люди все же росли и воспитывались уже здесь. С другой стороны, у их родителей предвзятости гораздо больше, хоть и там произошли изменения. Сейчас совсем не та ситуация, как, скажем в конце 90-х и начале нулевых, когда в стране прошли первые парады гордости и часть русскоязычных СМИ реагировали на них достаточно нервно. Сейчас такого практически не встретить, в большинстве русскояычных СМИ тема освещается корректным языком и достаточно доброжелательно.
- То есть ты видишь положительные изменения?
- Несомненно, молодое поколение уже относится ко всему этому совсем иначе. С другой стороны, безумная гомофобная повестка последних лет в Российской Федерации, по-видимому, тоже влияет - в основном на представителей старшего поколения, смотрящих путинские телеканалы и для которых русский является единственным языком общения.
Но в общем и целом доля поддержки ЛГБТ в русскоязычном сегменте сегодня примерно тождественна ситуации по всему Израилю: есть консерваторы и либералы, открытые люди и те, которые совсем нет. Это совершенно нормально.
- Поскольку мы говорим практически в начале года: с какими ожиданиями ты встречаешь 2025 год?
- Меня волнуют все те вещи, которые волнуют любого среднестатистического израильтянина. Чтобы наши заложники наконец-то вернулись домой. Чтобы общество смогло каким-то образом "переварить" травму 7 октября. Чтобы все те, кто виновны в этой трагедии, ушли - из армии, из политики, из всех общественных структур. Чтобы состоялись новые выборы, потому что это необходимо для восстановления общества.
- А если говорить про ЛГБТ?
- Думаю, что здесь наши цели и задачи не особенно изменились. Разве что прибавилось никому не нужное противостояние с некогда собратьями и сподвижниками из-за рубежа. В ряде случаев это противостояние переросло в открытый конфликт, так что определенная изоляция в этом плане нам гарантирована. Но борьба продолжается. Будем, что называется, взбивать сметану, бороться за свои права и надеяться, что в конце концов все хоть как-то, но устроится. Можно ли загадывать на будущее? В это смутное время это, наверное, будет тяжело. Но надеяться на лучшее можно и нужно всегда.