Одед Лифшиц, тело которого было передано в Израиль в четверг, 20 февраля, был убит в плену ХАМАСа более года назад, сообщил на пресс-конференции д-р Хен Кугель, глава Института судебно-медицинской экспертизы в Абу-Кабире. Он также добавил, что специалисты продолжают работать над опознанием тел, переданных Израилю 20 февраля.
Д-р Хен Кугель. Видео: ЛААМ
Семья Бибас ожидает окончательной идентификации, чтобы узнать, действительно ли переданные тела принадлежат Шири, Ариэлю и Кфиру, как утверждает ХАМАС.
"Весь институт полностью мобилизован для выполнения национальной задачи по опознанию тел заложников", — заверил д-р Хен Кугель. "С самого утра мы работаем, чтобы дать семьям точный ответ. Сотрудники продолжают эту сложную работу. Это тяжелый момент для семьи, для нас, специалистов, и для всего Израиля. Я и все сотрудники института выражаем соболезнования семье. Мы все надеемся на возвращение остальных заложников", — подчеркнул он.
Ранее сотни людей без какого-либо призыва спонтанно собрались перед Институтом судебно-медицинской экспертизы в Абу-Кабире, чтобы встретить кортеж автомобилей, перевозивших гробы с телами заложников.
Это были самые разные люди, которых объединили скорбь и боль. На разделительной полосе стоял мужчина рядом с молодой женщиной, которая пыталась катить коляску, но ее колеса упрямо застревали в траве. Рядом пожилая женщина читала Теилим («Книгу псалмов Давида»), которую традиционно читают в моменты скорби, молитвы или просьбы о помощи, а также для выражения надежды и утешения. По обе стороны от них находились подростки с флагами Израиля и ультраортодоксальный юноша с воздушным шаром в руке.
С течением времени к обочинам дороги стекалось все больше людей. В их руках были оранжевые воздушные шары — символ цвета волос Кфира и Ариэля Бибас, израильские флаги и плакаты с надписью «Простите». Молодежь стояла долго, пожилые сидели на скамейках или прислонялись к заграждениям, установленным полицией.
Видео: полиция, Идо Эрез, Ор Хадад
Острые споры вокруг обменной сделки, шум в СМИ и высказывания политиков – все отошло на второй план, даже намека на это не было. Все стояли в тишине - с застывшим взглядом и слезами, стекавшими по щекам.
"Где проходит кортеж, там начинается дождь. Небеса плачут, поверьте мне, небеса плачут", – крикнул пожилой мужчина, когда небо заволокли тучи, а серые облака затмили яркость оранжевых воздушных шаров и цветных лент, развешанных на деревьях некоторыми из пришедших.
Никто не объявлял о митинге или собрании в этом скорбном месте, и тем не менее люди продолжали прибывать.
"Мы пришли отдать последний долг детям, убитым террористами, – сказал Ури. – Мы не могли остаться дома. Мы почтим их, проводим их".
"Я пришла просить прощения", – говорит Нава. – Это минимум, который мы можем сделать. Моя семья живет в Нахаль-Оз, они чудом уцелели. Я чувствую себя ужасно".
Помимо огромного горя, особенно чувствовался дух израильского единства. Все, с кем беседовали корреспонденты Ynet, повторяли одно и то же: они не могли даже думать о том, чтобы жить обычной жизнью в этот день. Каждый чувствовал, что должен сделать хоть что-то – пусть даже самое малое, лишь бы семьи похищенных и убитых знали, что они не одни.
Как только кортеж въехал, тишина разрезала воздух.
"Мы бросили этих крошек, это нечестно. Мы оставили их более чем на 500 дней. Привезти их сюда – это жжет душу", – рассказала Оснат, едва сдерживая слезы.
"Мы сидели, смотрели телевизор и больше не могли просто наблюдать, – сказали Эли и Анат, приехавшие из Ришон-ле-Циона. – Решили, что должны быть частью этого, и отправились сюда. Мы чувствуем огромную боль".
Сотни людей стояли там, долго, когда прибыл кортеж. Полиция потребовала, чтобы спустившиеся на дорогу поднялись на тротуар или разделительную полосу. И тогда, без всякого согласования, в тот момент, когда машины с телами проезжали по дороге, тишину прорезал гимн.
"Надежда длиной в две тысячи лет", – пели все гимн, с покрасневшими от слез глазами.