5 Еще фото
Глава ШАБАКа Ронен Бар (повернут лицом слева) и начгенштаба ЦАХАЛа Герци Халеви (лицом справа)
(Фото: пресс-служба ЦАХАЛа)
Первые часы войны, начатой ХАМАСом против Израиля 7 октября, сопровождались растерянностью одних, героизмом других, хаосом и фатальными просчетами. Журналисты "Едиот ахронот" Ронен Бергман и Йоав Зейтун провели и опубликовали 12 января расследование, позволяющее вернуться в те роковые часы, которые изменили страну и навсегда останутся в памяти народа Израиля.
Первые тревожные сигналы поступили после полуночи 7 октября, когда ХАМАС завершал последние приготовления к вторжению. В это время руководители ЦАХАЛа и ШАБАКа провели телефонное совещание по поводу настораживающих сигналов, поступивших в разведывательные службы и дополнявших похожие предупреждения, накапливавшиеся в предшествующие дни и недели.
Однако ни один из этих сигналов не был конкретным предупреждением о намерении террористов развязать войну. Они могли свидетельствовать всего лишь об учениях, как уже происходило в прошлом. Если что и встревожило спецслужбы, так это критическая масса сигналов, поступавших один за другим. Главы ШАБАКа и ЦАХАЛа звонили друг другу посоветоваться, как относиться к поступающей информации. Глава ШАБАКа Ронен Бар лично прибыл в штаб своей спецслужбы. Командир Южного военного округа генерал-майор Ярон Финкельман прервал отпуск и поехал на юг. Около 3-4 часов утра Бар велел спецназу ШАБАКа и полиции отправиться на юг и быть готовыми к проникновению нескольких террористов через одну-две бреши в заборе.
Однако, несмотря на тревожные признаки, высокопоставленный офицер разведки постановил в 03:10 ночи, что "мы все еще считаем, что Синвар не заинтересован в эскалации". Иначе говоря, что ничего опасного не готовится. Очередные учения.
Между тем в командовании дивизией ЦАХАЛа "Газа" тоже было неспокойно. Ее командир, бригадный генерал Ави Розенфельд, был в тот день дежурным командиром. Он быстро вызвал к себе остальных высших офицеров дивизии, включая командиров южной и северной бригад, дивизионного офицера инженерных войск и других. По прибытии на базу Реим они начали предпринимать некоторые меры, направленные на повышение боеготовности.
По свидетельству некоторых источников в Южном военном округе, комдив и его офицеры планировали принять меры по защите баз и населенных пунктов вдоль границы, но источники в генеральном штабе попросили их не предпринимать ничего "шумного". При этом другие источники в службе безопасности утверждают, что дивизия "Газа" могла принять меры без того, чтобы они были замечены по другую сторону границы.
В глубине тель-авивского комплекса Кирия – в том месте, где расположен штаб высшего командования ЦАХАЛа, в народе называемый "бункер" ("бор"), - тоже получали тревожные индикации. Туда был срочно вызван ответственный за южный фронт в оперативном отделе ЦАХАЛа. Он имел широкие полномочия отдавать важные распоряжения. Около 4 часов утра он велел ВВС ЦАХАЛа повысить боеготовность дистанционно управляемых летательных аппаратов, но всего лишь до разведывательного уровня – то есть для ведения наблюдений, а не боевых задач. Что тоже свидетельствует об оценке, что проникновение террористов предполагалось, но в очень ограниченных масштабах.
Тем временем тревожные сигналы продолжали поступать. В итоге за несколько минут до 6:29, когда все началось, совещавшиеся друг с другом руководители ШАБАКа и ЦАХАЛа решили позвонить на закодированный телефон военного секретаря премьер-министра – генерала Ави Гиля, чтобы попросить его разбудить Биньямина Нетаниягу.
Гиль ответил позвонившим, что немедленно сообщит премьеру, и тут зазвучали сирены. На часах в штабе высшего командования ЦАХАЛа было 06:29. Гиль и еще один высокопоставленный офицер полиции сразу поняли, что речь идет о чем-то более масштабном, нежели прорыв считанных террористов, но, конечно, не сознавали всех масштабов произошедшего.
Звонок премьер-министру был сделан на фоне звука первых сирен. Он решил сразу ехать в Кирию, где еще несколько часов не было никакой ясности. Оттуда стали поступать первые распоряжения об отправке сил. Правда, пока не было четкого понимания – куда именно, с каким снаряжением и в каком количестве.
Проще говоря, даже в высшем командовании армии тогда еще почти ничего не знали и не понимали. Поэтому там погрузились в глубокий шок, когда высокопоставленный офицер произнес короткую фразу: "Дивизия "Газа" взята террористами".
В комнате, увешанной огромными экранами и напичканной высочайшими технологиями, повисла гробовая тишина. "Эти слова до сих пор звучат в моих ушах и вызывают дрожь, - признался один из тех, кто находился там и все слышал. – Это казалось немыслимым и невозможным".
В это время граждане, находившиеся в убежищах в кибуцах, в укрытиях на пути бегства с фестиваля в Реим, в запертых домах Сдерота и Офакима, задавались одним и тем же вопросом: "Где ЦАХАЛ?"
В роковую для всего Израиля "черную субботу", 7 октября, спасать людей от террористов добровольно бросилось множество резервистов, офицеров, полицейских и просто рядовых граждан, схвативших оружие и рванувших на юг. Многие из них вписали свои имена в список героев Израиля, многие - ценой собственной жизни.
5 Еще фото
Шири Бибас и ее сыновья, 8-месячный Кфир и 4-летний Ариэль, в момент захвата в плен
(Фото из видео, снятого террористами при захвате)
Однако одновременно с этим происходили позорные эпизоды истории ЦАХАЛа. Начиная от командования, которое было слепо и не могло понять суть и остроту угрозы, продолжая распоряжениями стрелять по машинам террористов на пути в Газу, хотя в них могли быть заложники, и кончая отсутствием связи между военными, из-за чего им пришлось координировать помощь с воздуха по обычному телефону, отправкой в бой с террористами солдат без должного обмундирования и снаряжения, изданием старых приказов, формулировка которых не соответствовала специфике новой ситуации.
Даже в ВВС ЦАХАЛа поначалу не смогли оценить масштабы трагедии, а потому их помощь в первые критические часы после нападения была минимальной. В военной авиации привыкли, что при ракетных обстрелах следует прежде всего защищать стратегические объекты, и поначалу никто не отдал приказ защищать граждан не столько от ракет, сколько от сотен вооруженных террористов. Да и с высоты в 20 тысяч футов практически невозможно распознать цели на земле без содействия снизу. Поэтому первые 45 минут после нападения боевые самолеты бесцельно летали по небу. Лишь около 8 часов ситуация для них начала проясняться.
Боевые вертолеты по большей части находились в тот день на дежурстве на северном фронте Израиля. К тому же в последние годы ВВС существенно сократили парк боевых вертолетов, потому что основной угрозой безопасности считался Иран, для противостояния которому нужны не вертолеты, а самолеты-невидимки и эдакие "летающие танки".
Около 7 часов утра между присутствующими в "бункере" и офицером в Южном округе состоялся разговор, в ходе которого начальник генштаба впервые услышал, что на этот раз террористы не ограничились ракетными обстрелами, а есть прорывы границы с разрушением технологий для наблюдения.
Это одна из причин, почему первое время в "бункере" генштаба ничего не знали. Они просто остались "без глаз" на границе. Ведь три огромных воздушных шара, с которых велось наблюдение за северной, центральной и южной частями сектора, были сбиты за несколько дней до войны. А в первые же минуты нападения ХАМАС побеспокоился о том, чтобы при помощи атакующих дронов и автоматического оружия разрушить камеры наблюдения на границе.
Но повреждены были не только средства наблюдения. В первые же минуты вторжения ХАМАС уничтожил также около 40% объектов для связи и антенн, установленных в последние годы вдоль границы.
Таким образом, когда утром в Кирие пытались получить информацию о происходящем из дивизии "Газа", ничего не получалось, потому что информации просто не было. Атака террористов на базу дивизионного командования началась незадолго до 7 часов утра – через полчаса после вторжения ХАМАСа.
В Кирие поначалу продолжали считать, что проникновение террористов было точечным, в одном-двух местах. Потом, когда начала поступать обрывочная информация, свидетельствующая о гораздо более масштабном происшествии, высшему руководству в "бункере" пришлось получать сведения из обычных телевизионных и радиотрансляций, а также из социальных сетей, особенно Telegram-каналов, причем не только израильских, но и ХАМАСа. Да, чтобы получить информацию о происходящем в Израиле, высшее военно-политическое руководство просматривало... социальные сети ХАМАСа.
Тем временем КПП Эрез превратился в автостраду, по которой террористы продолжали проникать в Израиль. ВВС ЦАХАЛа получили задание наносить удары по КПП, чтобы остановить поток. Работа ВВС усложнялась тем, что на многих объектах внутри Израиля террористы были перемешаны с израильтянами. Бомбить их всех с воздуха было невозможно.
Между тем военные и резервисты у себя дома начали получать отчаянные звонки и сообщения от близких, оказавшихся один на один с террористами. Они бросились на помощь со всех концов Израиля, пытаясь понять, куда именно следует ехать. Однако попытки узнать о происходящем от людей, находящихся на военных базах юга, были бесполезны: они были оторваны от информации и не могли ничего толком разобрать. К тому же каждый считал, что именно возле него происходят бои. Они и подумать тогда не могли, что вдоль границы есть около 80 точек боевых столкновений.
Лишь в 7:30, через час после начала атаки, командир дивизии "Газа" Ави Розенфельд позвонил в "бункер" в Кирие и сообщил, что дивизионная база в Реим и все окрестности подвергаются массированной атаке террористов. Он попросил направить туда подкрепление, добавив, что пока не может точно оценить масштабы военных действий. Сам Розенфельд в тот момент находился в укрепленном укрытии базы.
В 7:43 высшее армейское командование в Кирие издало приказ об отправке всех боевых частей и спасательных подразделений на границу с Газой. Однако в этот момент там еще не знали, что террористы рассеяны вдоль всей линии границы и устраивают засады на перекрестках и вдоль дорог, чтобы предотвратить прибытие подкрепления. В результате многие направившиеся на юг силы не знали, куда именно ехать, а также то, что на дороге их может ждать пуля врага.
К тому же, армия готовилась к проникновению террористов по подземным туннелям, и совершенно не брала в расчет, что они могут проникать в Израиль по поверхности земли через 30 брешей в пограничном заборе и рассеиваться по обширной территории. Такой сценарий не отрабатывался. Это тем более странно, учитывая, что ЦАХАЛ получил в свое распоряжение план под названием "Иерихонская стена", который совершенно точно описывал нападение, совершенное 7 октября.
Начальник генштаба ЦАХАЛа Герци Халеви прибыл в "бункер" в Кирие к 8 часам утра для совещания генерального штаба. Никто в генштабе еще не сознает масштабов события.
Тем временем офицеры ВВС понимают, что им нечего ждать распоряжений от своего командования или от дивизии "Газа", где им дают понять, что следует "забить" на все правила, порядки и приказы, действовавшие до сих пор. "Даем вам разрешение на свободный огонь. Стреляйте по всему, что кажется вам угрозой или врагом", - порекомендовали военным ВВС в дивизии "Газа".
Но кого и где бомбить? Этой информации у пилотов и тех, кто задействует летательные аппараты дистанционно, не было. Тогда они решаются на беспрецедентный шаг: нарушить приказ о запрете на использование мобильных телефонов при исполнении боевого задания. Теперь они получают наводку по обычным "мобильникам" напрямую от своих воюющих на земле или прячущихся в убежищах знакомых, приятелей, родственников. Это происходит примерно так: "Вон видишь здание с темной крышей, там террористы". Или путем подключения к внутренней группе WhatsApp одного из кибуцев, где перепуганные жители сообщают друг другу, где находятся террористы.
В воздух подняты всего два вертолета "Апачи", которые прибыли туда по доброй воле пилотов. В какой-то момент летчики замечают огромный людской поток, движущийся в сторону населенных пунктов Отеф-Аза. Позже стало понятно, что это вторая группа террористов, вторгшаяся в Израиль по следам первой, в которую входили натренированные боевики спецназа ХАМАСа (Нухба). Пилот выпускает по потоку несколько ракет и снарядов, чтобы спугнуть и заставить вернуться в Газу. Однако успех этого предприятия ограничен, потому что количества имевшихся в двух вертолетах снарядов не хватает: террористов слишком много.
К 9 часам утра к границе направляются дополнительные вертолеты "Апачи". В ближайшие три часа они будут сосредоточены на ударах по местам прорыва границы, чтобы предотвращать дальнейшее проникновение в Израиль.
В 9 часов утра глава ШАБАКа Ронен Бар приказывает своим бойцам, имеющим право на ношение оружия, отправляться на юг. Напомним, что в результате 10 сотрудников ШАБАКа погибли при столкновениях с террористами.
Между тем террористы ХАМАСа взяли под свой контроль стратегические перекрестки Гама, Маген, Эйн ха-Бсор и Шаар ха-Негев, где устраивают засаду для подкреплений. Террористы, а среди них снайперы, вооружены противотанковыми ракетами, наплечными ракетами, пулеметами и другим мощным оружием, позволяющим уничтожать незащищенный транспорт. Приказа зачищать перекрестки от террористов до прибытия подкрепления пока нет, потому что те, кто должен его отдать, еще не знают, что там происходит. В итоге на этих перекрестках полегло множество граждан, полицейских и солдат.
5 Еще фото
Больницы на юге Израиля приняли 7-9 октября рекордное число раненых
(Фото: пресс-служба больницы "Барзилай" в Ашкелоне)
Лишь к полудню в Южном военном округе приблизились к пониманию масштабов ужаса. В армии начали постепенно сознавать, сколь ошибочна была оценка, что ХАМАС не способен осуществить подобное нападение, сколь глубоко было непонимание истинных намерений и целей ХАМАСа. В ЦАХАЛе все еще считали, что в нападении приняли участие около 200 террористов, хотя на самом деле их было около 2000.
И при этом в полдень 7 октября в командовании Южного округа считали, что до вечера армии удастся зачистить территорию от террористов. Однако на деле этого заняло три дня.
К этому времени в соцсетях начали распространяться ролики с захватом заложников. А с ними и понимание, что Израиль погружается в новую, неизведанную реальность.