52 дня провели в плену у боевиков ХАМАСа израильтянка Шарон Алони-Кунио и ее трехлетние дочки-близнецы Юли и Эмма. Они были освобождены в рамках обменной сделки 27 ноября, но муж Шарон и отец девочек, Давид Кунио, остался в Газе. В понедельник, 11 декабря, агентство Reuters опубликовало рассказ освобожденной заложницы о тяготах плена, тяжелой психологической травме и тревоге за судьбу мужа.
"Каждая минута в плену может стать роковой, - сказала Шарон корреспонденту Reuters, первому журналисту, с которым она согласилась встретиться после освобождения. - Это русская рулетка - ты не знаешь, доживешь ли до утра. Террористы в любой момент могут убить остающихся в Газе заложников".
Шарон, ее муж и дети были похищены из кибуца Нир-Оз утром 7 октября. Террористы похитили и сестру Шарон, Даниэль Алони, приехавшую с семьей в кибуц, чтобы отметить праздник Симхат-Тора. В плену оказалась и маленькая дочь Даниэль Алони, Эмилия.
"Наш дом подожгли, - вспоминает Шарон Алони-Кунио. - У нас не оставалось выбора, мы могли задохнуться в дыму. Решили бежать из горящего дома через окно в защищенной комнате, хотя знали, что нас могут застрелить. Давид, мой муж, выбрался на улицу вместе с Юли. Я увидела, что к дому приближаются террористы, крикнула Давиду: "Спасайся!" - и захлопнула окно".
Через несколько минут Шарон вновь открыла окно - и увидела, что террорист направляет оружие прямо на нее: "Я крикнула сестре, чтобы она закрыла окно. Раздались звуки двух выстрелов. К счастью, террорист промахнулся, пули попали в металлическую створку окна. Мы начали задыхаться, приоткрыли окно еще раз. Снаружи стояли четверо террористов. Они знаками приказали нам выбраться из дома. Один схватил меня, остальные забрали Даниэль, Эмилию и Эмму. Нас повели в разные стороны".
Шарон увидела трехлетнюю Эмму лишь через 10 дней после похищения. "Нас утащили в сектор Газы, по дороге мы получили ранения, - рассказала она. - Террористы держали меня вместе с мужем и Юли, которым не удалось сбежать. Я не знала, где Эмма, где мои сестра и племянница, что с ними. Вдруг за дверью раздался детский плач. Я сказала мужу: "Давид, это Эмма!" Он ответил: "Да что с тобой, откуда ей тут взяться?" Но через минуту дверь открылась, вошел врач с Эммой на руках. Я думала, что вот-вот упаду без чувств. Мы оставались вместе почти до самого освобождения".
Как и другие освобожденные заложники, Шарон Алони-Кунио отметила, что питание в плену было очень скудным. Особенно страдали дети. "Все старались поделиться с ними пищей, - вспоминает освобожденная пленница. - Никто не знал, принесут ли нам вечером лепешки - и оставляли утренний паек на вечер. Одну лепешку делили пополам, на четыре части, чтобы дети не ложились спать голодными".
Иногда пленникам давали финики и сыр. Если террористы приносили рис с мясом, то это были маленькие порции, которых с трудом хватило бы на шестерых, а в помещении, где держали Шарон с семьей, находились 12 заложников. Разрешения сходить в туалет приходилось дожидаться часами. Это было очень тяжело, особенно для трехлетних девочек, которым не раз приходилось справлять нужду в раковину умывальника или в мусорное ведро.
"Когда отключали электричество, в комнате отдергивали шторы и открывали дверь. И тогда мы с детьми говорили только шепотом. Как успокоить маленьких детей, если 12 часов подряд с ними можно лишь шептаться? Сколько можно повторять: "Тихо, тихо. Нельзя, нельзя"? - добавила Шарон.
5 Еще фото
Юли и Эмма Кунио в детской больнице "Шнайдер" после освобождения
(Фото: пресс-служба больницы "Шнайдер" в Петах-Тикве)
Сильнее всего на психику заложников давила неизвестность. Никто не знал, делается ли хоть что-нибудь для их освобождения. "Каждый день, проведенный в плену - это рыдания, страх, ощущение безысходности. И неотвязные мысли: "Неужели о нас забыли?", "Сколько еще нам тут сидеть?", "А вдруг нас бросили на произвол судьбы?" Ничего подобного такому отчаянию мы прежде не испытывали - и до 7 октября не могли вообразить, что окажемся в такой ситуации. То, что произошло с нами - за гранью самой страшной фантазии".
Группу заложников, в которую входили Шарон и ее семья, держали не в туннеле, а в наземных помещениях. Несколько раз перевозили из дома в дом. На вопрос журналиста о подробностях последовал вежливый отказ: освобожденная пленница не хотела ворошить тяжелые воспоминания и опасалась, что огласка информации повредит ее мужу, остающемуся в плену.
"Я разбита, подавлена, - призналась она. - Мои дочки-близнецы в ужасном состоянии. Давид - любовь моей жизни, моя вторая половинка, мы прожили вместе десять лет. Девочки постоянно спрашивают, где папа".
Шарон разлучили с Давидом за несколько часов до освобождения: "Я три часа просидела с ним, плакала, умоляла его не уходить, говорила, что не смогу жить без него. Он сказал, что умирает от страха. "Давай отправим дочек, и останемся здесь вдвоем, - предложила я. - У нас есть родня, которая о них позаботится". Но, что бы мы ни придумывали, нам не дали ни одного шанса. Давида увели, я не знаю, где он и что с ним".
5 Еще фото
Шарон с Эммой и Юлией в детской больнице "Шнайдер" после освобождения
(Фото: пресс-служба больницы "Шнайдер" в Петах-Тикве)
Шарон Алони-Кунио уверена в том, что жизнь всех, кто перенес плен, никогда не станет прежней - такой, как до 7 октября. "Мы реагируем на любую мелочь, - объяснила она. - Пролетает самолет, громко хлопает дверь - и дочки сразу прижимаются ко мне. У них бывают внезапные вспышки гнева. Может, это в порядке вещей у всех, кто просидел 52 дня в плену, но для обычного трехлетнего ребенка это неадекватное поведение. Я не вожу Эмму и Юлию туда, где шумно, сама стараюсь не шуметь... А о том, чтобы лечь спать, закрыв дверь комнаты, и речи быть не может".
По мнению Шарон, освобождение всех заложников должно быть главной задачей Израиля. "Я очень боюсь плохих новостей, - сказала она. - Мы - не имена и фото на плакатах, а живые люди из плоти и крови. Там, в плену - отец моих детей, мой муж, другие отцы, матери и дети".