В Камерном театре 23 января состоится премьера мюзикла היי אוון הנסן ("Дорогой Эван Хансен"). Его постановка на Бродвее получила премию "Тони" за лучший музыкальный спектакль года. С тех пор пьеса обошла весь мир, но в Израиле она ставится впервые. Одну из главных ролей исполняет Диана Голби, ставшая знаменитой 14 лет назад, победив в музыкальном конкурсе "Кохав нолад", когда ей было всего 18. Именно о ней Дана Интернешнл, одна из членов жюри, сказала, что речь идет не только о самой талантливой исполнительнице этого сезона, но и среди всех участников конкурса до тех пор.
В финале Диана одержала победу над двумя исполнителями, которых сегодня в Израиле знают все, - Иданом Амеди и Охадом Шаргаем. Однако если занявшие второе и третье места финалисты занимаются в основном музыкой (Амеди известен и как актер, но прежде всего он - талантливый автор и исполнитель), то Голби со временем все больше времени начала уделять своей основной любви - театру. Это и заставило многих израильтян, знающих ее прежде всего по музыкальному конкурсу, задаться вопросом: "Куда исчезла Диана Голби?"
В интервью "Вестям" Диана рассказала, чем занимается сегодня, собирается ли снова попытать удачи в песенном конкурсе и сохраняет ли связь со своими репатриантскими корнями.
- Почему у некоторых сложилось впечатление, что Диана Голби куда-то исчезла?
- Думаю, это связано с тем, что я много работаю в театре, а театр в Израиле - это что-то, куда все еще сложно привлечь зрителей (если только на сцене не играют знаменитости, которых мы знаем по телевизионным проектам). Кроме того, из-за того, что я стала известной именно как исполнитель, от меня все еще ждут новой музыки, песен на радио. Раньше мне это было даже немного обидно, но сейчас я принимаю это: люди действительно хотят меня слышать и видеть. И поэтому я показываю им дорогу в театр.
- Но почему ты на самом деле немного забросила музыку? Театр тебе в конце концов оказался интереснее?
- После песенного конкурса "Кохав нолад" я пошла учиться в театральную школу. Потому что хотела учиться актерскому мастерству по-настоящему. Для меня приход в театр не был просто "о'кей, я певица, значит, буду играть в мюзиклах", совсем нет. Я выросла в театре, с детства ходила в разные театральные кружки и студии. Именно там я полюбила музыку и стала петь. Но театр - это возвращение к старой любви, к корням.
- А музыка - это другое?
- Музыкальный путь сложен и требует огромных вложений и верных именно для тебя материалов. Я ведь не автор-исполнитель, я не пишу тексты. Сочинение музыки мне дается легко, но "свои" тексты нужно искать, а это непросто. И вообще - актерский мир меня всегда манил чуть больше. Не думаю, что я прекратила заниматься музыкой навсегда, но это точно не будет через силу. Сейчас мне нечего сказать через песни, поэтому я реализую себя на сцене. Но в нужное время это обязательно произойдет снова.
- Мюзикл אפס ביחסי אנוש ("Мотивации ноль") стал в Израиле по-настоящему культовым. Как ты попала в этот проект? Обычным путем, после прослушиваний?
- Конечно. Я даже осмелилась прийти на пробы на другую роль, а не на доставшуюся мне в конце концов роль русскоязычной военнослужащей Ирены. Но выяснилось, что у режиссера Идо Розенберга были другие планы: он где-то в соцсетях увидел видео, где я пою песню Высоцкого, - и пошло-поехало. В общем, моя Ирена начала музыкально создаваться именно оттуда.
- Твоя героиня - безусловно очень музыкальная девушка, но и достаточно стереотипная "русия": с акцентом, соответствующим набором ругательств и любовью к классической музыке. Тебе, как репатриантке, это не мешало?
- Вначале очень задевало, но думаю, что вместе с режиссером и автором текстов мы смогли найти какую-то золотую середину. Я поняла, что понимаю и люблю своего персонажа, а не высмеиваю ее. А акцент - это то, что сопровождает меня и сегодня. Когда я чувствую какую-то неуверенность в себе, то начинаю говорить с акцентом, и эта способность в чем-то меня защищает. Когда я поняла, что за смешным образом моей героини кроется очень большая боль, все вдруг стало на свои места. Она просто не умеет справляться иначе с окружающей ее израильской и армейской действительностью.
- Я знаю, что все израильские зрители были влюблены в твою Ирену. А как реагировала русскоязычная публика?
- По-разному. Были, конечно, и те, кто не понял, почему эта девочка постоянно ругается, им было трудно это принять. С представителями моего "полуторного поколения" было гораздо проще. Ну, а израильская публика наверняка сталкивалась с такими иренами во время армейской службы или на работе. Я очень старалась, чтобы персонаж не превратился в сплошное клише, иначе мне самой было бы это очень противно. Я искала в Ирене прежде всего человека, для меня это было самое главное.
- Но откуда ты взяла такой акцент из серии "нарочно не придумаешь"?
- Акцент вначале был экспериментом: я его выдала на репетиции - и все упали в обморок. Я ведь выросла в Холоне, вместе с русскоязычными, марокканцами, другими ребятами из восточных общин. Акцент - это такое свойство хамелеона, он способен как приближать людей, так и отдалять. Это орудие, которое у меня всегда под рукой, и здесь это сработало, потому что у меня нет никакой проблемы играть роль на иврите, произнося текст с русским акцентом. Сложнее было с акцентом петь, у меня попросту рот вот так не работает. Но со временем привыкла. Я играла эту роль 4 года, и мы с моей героиней практически превратились в единое целое.
- И это позволяет перейти нам к твоему новому проекту - мюзиклу "Дорогой Эван Хансен". Сразу говорю: в театре я эту вещь никогда не смотрел, но видел одноименный фильм, который был не самым удачным. Это не новость: все поклонники мюзикла дружно ненавидят эту экранизацию. Но что мы увидим на сцене Камерного театра?
- Это замечательный мюзикл, завоевавший множество премий в мире, с отличной музыкой. Это спектакль о жизни молодого поколения в эпоху социальных сетей, когда эти платформы так легко можно использовать, чтобы разрушить людям жизни или наоборот - возвысить себя. Тема мюзикла немного мрачноватая, там поднимается и тема самоубийств, и другие не самые веселые моменты.
К счастью, мы не адаптируем фильм, но делаем абсолютно свою версию и стремимся вселить в зрителей надежду, особенно в такие непростые времена, как сейчас. В нашем спектакле очень много юмора. Думаю, что даже те зрители, кому посчастливилось избежать социальных трудностей в подростковом возрасте, или их родители, которые придут смотреть постановку вместе с детьми, найдут в ней что-то для себя.
Помимо молодых актеров, играющих роли школьников, у нас занят очень солидный "родительский" состав: там сплошные звезды - Тали Орен, Оля Шур-Селектар, Янив Свиса. В итоге получается очень трогательный, точный - и очень смешной спектакль, который не боится поднимать и серьезные темы. Я очень рада быть частью проекта, который намеренно не собирается превратиться в дешевое развлечение для широких масс. Там поднимаются темы, о которых нужно говорить.
- C другой стороны, когда зритель покупает билеты на мюзикл, он обычно идет на спектакль с определенным настроем, в надежде посмотреть что-то легкое и не заставляющее слишком много думать или переживать о социальных проблемах. Где золотая середина?
- В прекрасном исходном материале, отличных песнях, которые уже давно стали шлягерами, и адаптации этой истории для израильской публики. А дальше уже - ответственность режиссера и нас, актеров, рассказать эту историю как можно интереснее.
- Это твоя первая роль в Камерном театре. Как тебя приняли в коллективе?
- Камерный был мечтой много-много лет, и я очень благодарна всем тем, кто подарил мне эту возможность. Меня приняли замечательно, а в качестве вишенки на торте - Оля Шур играет в спектакле маму моей героини! Это так трогательно само по себе.
- Давай все-таки вернемся к музыке. В 2017 году ты захотела представлять Израиль на Евровидении. Для этого тебе пришлось вернуться в реалити-шоу, в котором главным призом стало теперь участие в европейском конкурсе песни. Но на этот раз первое место тебе получить не удалось, и на конкурс поехал Имри Зив…
- Да, все верно.
- Попробуешь еще раз?
- Если Израиль вернется к старой системе отбора и вернется предварительный концерт - "кдам", то безусловно. Пробовала бы год за годом хоть 10 лет подряд, пока не прошла бы. Но с реалити я уже завязала, хватит.
- Ты бы стремилась попасть на Евровидение даже несмотря на антисемитский шабаш прошлого года и то, что пришлось перенести Эден Голан на сцене в Мальмо?
- Не могу даже представить себе, что пришлось пережить ей и нашим представителям в Швеции. Но, видимо, в сложный момент у тебя появляются дополнительные силы. И музыка, несомненно, помогает даже в самое отвратительное время для жизни. Мы живем в ужасный период, причем не только в Израиле, но и во всем мире.
- Ситуация действительно не очень. Как справляешься с этим лично ты?
- Мне повезло. Есть работа, есть сцена, люди приходят - и в этом есть что-то терапевтическое. Сегодня у меня был спектакль под названием "Любовь с первого взгляда" во Всеизраильском театре. Сюжет происходит во время Войны Судного дня в депрессивном Израиле, который ищет свой путь преодолеть травму. И в зале сидит молодежь, которая смотрит на сцену с широко раскрытыми глазами. Наверняка до войны они бы больше шутили и шумели. Так что я благодарна за имеющуюся у меня возможность и изо всех сил лечусь театром. А во время антракта бегу к телефону, читаю новости, проверяю, когда вернутся заложницы. Но лучше уж так, чем сидеть дома наедине со своими мыслями.
- Семья, наверное, помогает тоже?
- Очень! Семейные связи вообще очень укрепились во время войны. Я поддерживаю маму, она поддерживает бабушку - и наоборот. Мой партнер, конечно же, играет очень важную роль в жизни. Друзья - далекие, близкие. Мы все связаны общей израильской пуповиной и переживаем за происходящее в стране. А взаимная поддержка - часть этой важной связи.
- То есть твое ближайшее окружение все-таки говорит по-русски. За исключением партнера - Ора Бутбуля?
- Ты, конечно, очень удивишься, но так получилось, что Ор - он гораздо более "русский", чем я.
- В смысле?
- Ор обожает русскую культуру, вот действительно - обожает. Иногда он уверен, что должен был родиться в России, хотя его предки родом из Марокко. Мы много лет вместе, притерлись друг к другу, никаких трений на этой почве не возникает. Могу даже сказать, что во мне намного больше "марокканского", чем в нем.
- То есть ты ешь острое, а он уплетает "шубу" и оливье?
- У нас дома с майонезом не очень, зато в доме у мамы с этим все в порядке. Ор действительно очень любит русскую кухню и перед каждым Новым годом заказывает у мамы все свои любимые салаты. Он так их любит, что, наверное, не замечает, что с острыми блюдами у меня отношения сложные.
- Оливье - вечная тема, но давай вернемся к культуре. Несмотря на то что ты репатриировалась в детском возрасте, ты смогла сохранить и русский язык, и культуру. Это влияние мамы и бабушки?
- Спасибо им. Спасибо за то, что мудрая мама записала меня в русскоязычный театральный кружок, который позволил мне не забыть русский и начать избавляться от акцента. А потом я поступила в театральную студию Игоря Мушкатина - и желание сохранить язык только усилилось. Плюс - фильмы, которые я смотрела дома, музыку, которую слушала с детских лет. С другой стороны - я тусовалась с ребятами из восточных общин, знаю весь репертуар Зоара Аргова наизусть и вполне могу начать с песни Высоцкого и перейти на Аргова. Живя в Израиле, я постаралась познакомиться и с другой культурой, с которой при всем желании не смогла бы познакомиться на "доисторической".
- То есть ты видишь себя играющей и на русском языке - для русскоязычной публики.
- Конечно! В последнее время у меня было несколько проектов, так или иначе связанных с русскоязычной культурой в Израиле, благо с последней алией приехало столько интересных творческих людей . Естественно, я слежу и за тем, что ставят в "Гешере". И я бы очень хотела попробовать себя и в этом направлении.
- Конкретных предложений пока нет?
- Мы ведь начали разговор с вопроса, куда я пропала? (Смеется.) Как видишь - я здесь, много работаю и жду новых интересных предложений. Когда-нибудь они появятся, я уверена.