'

После спасения раненых 7 октября: двое мужчин-парамедиков стали семьей

Лиор и Даниэль проявили героизм в страшную субботу и после всего увиденного решили создать свою семью

Эйтан Гефен, Ynet|
4 Еще фото
ליאור ודניאל שאשא פרמדיקים במד"א שהצילו חיים ב-7 באוקטובר ונלחמים להביא ילד בפונדקאות
ליאור ודניאל שאשא פרמדיקים במד"א שהצילו חיים ב-7 באוקטובר ונלחמים להביא ילד בפונדקאות
Даниэль и Лиор Шаша
(Фото: Шалев Шалом)
Удивительное дело: Лиор и Даниэль Шаша работали на станции скорой помощи МАДА в Мевасерет-Цион, но никогда не встречались лично. То, что они коллеги, обнаружилось случайно – парни вступили в переписку на сайте знакомств. 32-летний Лиор был опытным парамедиком, а 21-летний Даниэль (носивший в то время фамилию Генес) проходил на этой станции альтернативную службу. Несмотря на разницу в возрасте, они сразу же влюбились друг в друга.
"Я работаю в МАДА вот уже 10 лет, а если считать волонтерство – то все шестнадцать, - говорит Лиор. – Я всегда хотел быть парамедиком, и за эту мечту мне пришлось побороться".
"Я с детства хотел работать в скорой помощи, - вспоминает Даниэль. – Когда меня освободили от военной службы, я узнал, что могу пройти альтернативную – в МАДА. И очень обрадовался. Вот уже почти четыре года я обучаю фельдшеров на добровольных началах и сам работаю парамедиком-волонтером".
Они вместе три года, счастливы в браке, живут в Мевасерет-Цион. Хотя мы беседуем не слишком ранним утром, супруги извиняются со смущенной полуулыбкой: "Мы закончили смену в час ночи, поэтому выглядим немного сонными".
В целом их работа в МАДА весьма стандартна: ночные смены, вызовы к пациентам. И Лиор, и Даниэль умеют выполнять реанимационные процедуры, знают, как действовать в стрессовых ситуациях. Это стало частью их семейной жизни.
"Мы любим помогать пожилым людям, знаем, как облегчить их ситуацию – порой нужно просто уделить им внимание, сесть рядом и поговорить. В таких случаях на пациента нельзя оказывать давление, это опасно. Вы даже не представляете, как много в мире одиноких людей, - говорит Лиор. -Но это все привычные ситуации. Самое страшное событие в нашей жизни мы пережили 7 октября".
4 Еще фото
ליאור ודניאל שאשא
ליאור ודניאל שאשא
Даниэль и Лиор
► Поехали на юг в спортивных штанах
Это должна была быть спокойная праздничная суббота. "Мы с Даниэлем проснулись от звонка товарища по работе, - вспоминает Лиор. – В тот период на меня был записан реанимационный автомобиль (амбуланс), что позволяло мне в любой момент выезжать по вызову. Но утром 7-го октября машина была у товарища, поскольку у меня был выходной. Он позвонил примерно в 6:40 и сказал: "Срочно приезжай на станцию, случилось нечто серьезное, пока не знаю, что именно, но ты должен быть здесь".
В считанные минуты Лиор и Даниэль собрались и поехали на станцию МАДА. Они и представить не могли, что этот день станет самым страшным в их жизни. "Начальник нашей станции Ури Шахам и его заместитель Ицик Асраф велели нам приготовить реанимационное оборудование и сесть в бронированный амбуланс, - рассказывает Лиор. - Мы в спешке не захватили из дома форму, на мне были спортивные штаны. Вместе с водителем-волонтером мы поехали на юг, еще не понимая, что происходит".
Чем дальше они продвигались на юг, тем слышнее было эхо взрывов, но и это не навело их на мысль, что происходит нечто из ряда вон выходящее "Сирены и ракетные обстрелы нас не пугали, к этому мы давно привыкли", - говорит Лиор. – Но вскоре картина происходящего стала меняться. На въезде в Ашкелон рядом с нами остановился частный автомобиль, в нем находилось три человека с огнестрельными ранениями – двое были ранены тяжело и один в критическом состоянии. Лишь тогда мы поняли, что это не очередной виток эскалации.
Раненые рассказали, что террористы проникли в Отеф Аза, но больше им ничего не было известно. Мы эвакуировали их в больницу, не задавая лишних вопросов. Мы действовали в режиме черезвычайного положения: ты забираешь пострадавших, выгружаешь их в больнице и тут же назад".
4 Еще фото
ליאור ודניאל שאשא
ליאור ודניאל שאשא
Лиор и Даниэль Шаша в машине скорой помощи 7.10
Было около девяти утра. Они покинули больницу и выехали на шоссе. И в это время раздался взрыв. "Мы следовали за другим амбулансом, и вдруг буквально в нескольких метрах от нас упала ракета, - вспоминает Лиор. – Нам пришлось эвакуировать в больницу водителя ехавшей перед нами машины. После этого мы поехали в один из районов Ашкелона, там ракета взорвалась прямо на стоянке, люди были в панике. А затем нас отправили на железнодорожную станацию в Сдероте".
- К этому времени вам уже стал понятен масштаб событий?
- Все еще нет.
► "Никогда еще я не чувствовал себя в такой опасности, как в Сдероте"
Когда Лиор и Даниэль приехали в Сдерот, картина прояснилась, и парни напрямую стокнулись со смертельной опасностью. "Прямо возле железнодорожной станции мы увидели джип с террористами, всего в нескольких метрах от нас, - рассказывает Лиор. - Один из них направил на нас противотанковый гранатомет РПГ-7. Мы были уверены, что нам конец. К счастью, спецназ ликвидировал хамасовца. Нам спасли жизнь буквально в последний момент.
Лиор и Даниэль продолжили путь в центр города. "В Сдероте царил хаос, - описывает увиденное Даниэль. – Повсюду лежали трупы террористов, слышалась стрельба, было ощущение, будто ты попал на поле боя".
"По дороге мы встречали до смерти перепуганных горожан, нуждавшихся в медицинской помощи, мы видели тела израильтян на улицах города, в автобусе дома престарелых, в автомобилях, это было жуткое зрелище, - вспоминает Лиор. – Я до сих не могу описать это словами. За все годы работы в скорой помощи я не сталкивался ни с чем подобным. Ни один человек не должен видеть такое".
В эти часы Лиор и Даниэль еще не знали о бойне на фестивале "Нова" – они были полностью сосредточены на происходящем в Сдероте. "Мы начали работать с бронированными амбулансами, - говорит Лиор. – Наша задача состояла в переброске пострадавших с мест, где они были ранены, на безопасное расстояние, откуда их перевозили в больницы обычные кареты скорой помощи. Мы действовали как роботы, лишенные эмоций: забирали людей, перебрасывали в другие машины и возвращались обратно. Стрельба вокруг нас не прекращалась ни на минуту".
- Что должен чувствовать человек в такие моменты?
Лиор: "Честно? Мы с Даниэлем чувствовали, что у нас все шансы не вернуться домой. За 16 лет работы в "Маген-Давид адом" я помогал пострадавшим в десятках терактов, я был водителем первого амбуланса, помогавшего раненным участникам Иерусалимского прайда, когда была убита Шира Банки. В Иерусалиме я не раз оказывался в сложных ситуациях. Но никогда прежде я не чувствовал такой опасности для жизни, как в Сдероте 7 октября. Тогда я впервые позвонил родителям и сказал: "Есть вероятность, что мы не вернемся". Я на самом деле так считал".
Даниэль: "Я тоже позвонил родителям, просто хотел, чтобы они знали".
Лиор: "Стрельба не прекращалась. Мы постоянно видели джипы террористов, совсем рядом".
Даниэль: "Я никогда не забуду глаза террориста, направившего на нас гранатомет возле станции в Сдероте. Это было так близко".
► Террористы вели стрельбу по машинам скорой помощи
Из Сдерота они поехали в Нетивот. Тихий южный городок превратился в зону боевых действий. "Поступали сведения, что хамасовцы проникли в город, - говорит Лиор. – Мы не знали точно, с какой стороны. И тут по радиосвязи ребята из других амбулансов сообщают, что видят террористов прямо перед собой, а полиции в этом районе нет вообще".
Из Нетивота парни отправились в мошав Мавкиим, в котором был создан импровизированный центр неотложной помощи. "Мы присоединились к другим командам МАДА, оказывали помощь постоянно прибывавшим в мошав раненым, - рассказывает Даниэль. – Рядом была организована вертолетная площадка, парамедики начали разворачивать своего рода полевой госпиталь. Мы собрали все, что было в амбулансах – жгуты, капельницы, и начали сортировку раненых".
"Было много людей с тяжелыми огнестрельными ранениями, - добавляет он. – Большинство прибыло с разными импровизированными средствами закупорки артерий, чтобы остановить кровотечение. Они еще не знали, что случилось с их друзьями и близкими".
И словно всего это было недостаточно – сами машины скорой помощи тоже стали мишенями для террористов. "Вначале мы не знали, что боевики стреляют по амбулансам, - вспоминает Лиор. – Нам об этом рассказали другие парамедики. Но потом мы ощутили это на себе. Хорошо, что у нас были бронированные автомобили".
Следующий пунктом назначения для них стал Офаким. "То, что мы увидели там, было ужасным. Трупы лежали повсюду. Мы заехали на станцию "Маген-Давид-адом", были опасения, что террористы доберутся и до нас. Вокруг царил полный хаос," - говорит Лиор. – К нам начали свозить раненых – гражданских, военнослужащих. Оттуда мы перебрасывали их в больницы. Было уже около четырех дня. И тогда мы узнали, что произошло на музыкальном фестивале. На станцию стали поступать выжившие. Пожалуй, именно тогда мы наконец осознали масштабы трагедии".
"Когда выжившие в резне на фестивале начали рассказывать об этом ужасе, я понял, что речь идет о чем-то безумном, о таком количестве жертв, которого Израиль не знал уже многие годы", - добавляет Даниэль.
Начиная осознавать ситуацию, Лиор и Даниэль поехали в кибуц Реим, где проходил фестиваль "Нова". Там шел один из самых ожесточенных боев 7 октября. "Мы доехали до ворот кибуца, - рассказывает Даниэль. – и начали помогать парамедикам. Там были люди из "Маген-Давид-адом" и армейские фельдшеры. Мы переносили раненых в вертолеты, оказывали им первичную помощь. Оставались там до утра – в окрестностях шли бои, мы отчетливо слышали звуки выстрелов".
► "Наши отношения окрепли"
Даже спустя почти два года Лиору и Даниэлю трудно говорить о том, что им пришлось пережить. "Поначалу мы ушли в себя, - признается Лиор. – Нас часто просили об интервью, но мы отказывались. Потребовалось время, чтобы осмыслить то, что произошло".
"Мы не хотели выносить нашу историю на всеобщее обозрение," - подчеркивает Даниэль.
"Это меняет тебя – твою личность, твой характер, - объясняет Лиор. – Это уже не уйдет никуда, всегда будет с нами. Я вдруг стал бояться оставаться один дома по ночам. Это не страх, просто такое чувство, что ты не переживешь ночь. Незадолго до 7.10 я поступил в университет, но затем обнаружил, что не могу учиться, просто не способен сконцентрироваться на чем-то в течение длительного времени".
В службе скорой помощи всем парамедикам была предложена психологическая поддержка. Даниэль решил обратиться к психотерапевту, Лиор предпочел этого не делать. "Я справляюсь с этим по-своему, - говорит он. – Кроме МАДА, я теперь работаю парамедиком в службе пограничной охраны. В последние месяцы мы стараемся чаще отдыхать, начали соблюдать шабат, больше проводим времени с семьей. Даниэль начал судить футбольные матчи, ему это помогает снимать накопившееся напряжение".
- Изменились ли ваши отношения?
Лиор: "После 7.10 они стали намного крепче. Пережитый вместе опыт очень сплотил нас. Есть вещи, о которых даже сейчас мы не можем рассказать, на это наложен запрет".
После 7 октября они окончательно съехались. Семьи приняли их связь с распростертыми объятиями. "Мы решили заключить брак и сыграть свадьбу, - говорит Лиор. – В тот день мы видели столько смертей. Первое, что я сказал Даниэлю после нашего возвращения: "Мы создадим семью, и у нас будут дети".
На прошлой неделе Лиор и Даниль запустили краудфандинговую кампанию, цель которой – собрать необходимую сумму для процедуры суррогатного материнства. "Мы давно хотели к это сделать, – говорит Лиор, – но мама заболела раком. Она выздоровела, и в какой-то момент мы почувствовали, что готовы. Весь процесс стоит 80.000 долларов - за границей. В Израиле все гораздо сложнее, особенно для однополых пар, и у нас нет никакой государственной поддержки. Мы будем рады любой помощи".
4 Еще фото
ליאור ודניאל שאשא פרמדיקים במד"א שהצילו חיים ב-7 באוקטובר ונלחמים להביא ילד בפונדקאות
ליאור ודניאל שאשא פרמדיקים במד"א שהצילו חיים ב-7 באוקטובר ונלחמים להביא ילד בפונדקאות
"Хотим создать семью"
(Фото: Шалев Шалом)
После пержитого ада, героизма, невообразимой боли и огромной любви – эти двое смотрят в будущее с оптимизмом. "Мы хотим создать еврейскую, израильскую семью и воспитать наших детей в любви к своей стране и своему народу", – заключают они.
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович
""